Большая энциклопедия по психиатрии - дарвинизм

В палеонтологическом каталоге значится, как известно, около 100 млн биогогических видов, но среди них не обнаружено ни одного переходного от одного к другому вида. Не обнаружено и форм, переходных от обезьяны к человеку. Единственная сенсационная находка такого рода, пилтдаунский череп, как выяснилось спустя полвека после его сенсационного открытия, оказался артефактом, искусной подделкой черепа гориллы под человеческий. Многие известные ныне биологические виды существуют миллионы лет, иные до 500 млн лет, но все они сохраняют неизменными основные качества своего первоначального вида. Вероятность случайного появления полезной вариации биологической формы является ничтожно малой и практически не имеющей серьёзного значения, она не превышает 1 на 1000 случаев, так как подавляющее большинство мутаций, как свидетельствуют данные генетики, оказываются в лучшем случае бесполезными, а много чаще вредными или губительными для организма и ближайших его поколений. При этом выживающие мутантные организмы по мере смены поколений вновь возвращаются к своему исходному состоянию, то есть повреждённые генетические структуры со временем восстанавливаются в прежнем и испытанном своём качестве. Естественный отбор, вызванный разного рода естественными, стихийными или антропогенными изменениями условий среды обитания, вызывает столь же сиюминутными выборы, которые отнюдь не способствуют долгосрочной направленности, некоей стратегии эволюции видов, какая, возможно, на самом деле существует. Скорее, напротив, случайные результаты слепого отсеивания или сохранения мутантных особей делают более вероятными негативные последствия отбора не только для ближайших поколений, но и на длительную перспективу. Вирусы и бактерии убивают дебилов и гениев с одинаковой беспощадностью, только дебилов гораздо больше, они намного плодовитее и, скорее всего, во время очередной эпидемии выживут в первую очередь именно они. Гениев поэтому пересчитывают на пальцах, число их, повидимому, не увеличивается, а умственно отсталых – миллионы и их становится всё больше. Это обстоятельство, с одной стороны, будто бы подтверждает теорию Дарвина в отношении человека, но именно в плане возможности деградации последнего, а не эволюционного развития. Человек, согласно такой позиции, едва ли мог появиться волею случая, скорее, напротив, у него было бы гораздо больше шансов деградировать, превращаться в неандертальца или в его предка. О возможности человека превращаться в обезьяну писал, в частности, Ламарк.

Кроме того, каждый биологический вид является элементом сложнейшей экологической системы, а эволюция, и в этом, повидимому, уже нет сомнения, в первую очередь направлена не на выживание каких-то отдельных видов, а сохранение и дальнейшее развитие всего живого, биосферы в целом, даже ценой вымирания отдельных видов, хотя бы того же вполне это заслужившего своей разрушительной деятельностью человека, а не только питекантропа или динозавра. В целом, эволюция биосферы, как остающийся загадочным антиэнтропийный процесс последовательного и как бы целенаправленного её усложнения, предоставленная стихийной игре стечения обстоятельств настоящего и прошлого, но вовсе не будущего и тем более отдалённого будущего, считают противники Ч.Дарвина, маловероятна, если она возможна вообще. С их позиции, теория естественного отбора – это в лучшем случае возведённые в ранг биологического закона примитивные правила игры в кости, в которой один её участник одерживает в данный момент верх, но непременно за счёт поражения других и в конечном счёте деградации всех их вместе, и при этом вовсе не потому, что он умнее их, талантливее, здоровее, жизнеспособнее или в результате чего природа и общество в целом что-то существенное могли бы от этого выиграть. Напротив, эта игра, конкуренция, представленная в господствующем ныне в капиталистическом, социал-дарвинистическом укладе существования общества, систематически прорывается финансовыми, экономическими и иными кризисами, которые со всё большим трудом удаётся пока на некоторое время преодолевать. Повидимому, именно поэтому сам Дарвин, наряду со своей теорией, допускал также возможность ламаркианского процесса, то есть передачи по наследству благоприобретённых признаков и долго не решался публиковать свою книгу. Почти одновременно и независимо от Дарвина ту же теорию выдвинул А.Р. Уоллес (1823-1913), это обстоятельство, как считается, и побудило Дарвина отдать в 1865 г. в печать свою книгу после долгих лет сомнений и неуверенности в том, как она будет встречена церковью, общественностью, но главное научным сообществом. В Российской психологической энциклопедии (2007) сообщается, что «такие психологические школы и направления современной психологии, как функционализм, фрейдизм, бихевиоризм, школа Павлова и многие другие, были сформированы именно под действием концепции Дарвина». Напомним, что З.Фрейд был ламаркианцем, а в приведённом перечне «школ и направлений» нет самого главного – гуманистической психологии.